Плюс-минус социализм

В среде российских левых продолжается дискуссия вокруг Декларации социалистов России, подписанной в мае. Одни считают, что в частном порядке её не нужно подписывать, но следует утвердить на конференции той или иной организации. Другие же полагают нужным пойти дальше и создать альтернативный документ.

В августе называющий себя эсдеком активист Андрей Леонидов представил проект декларации «К платформе нового социализма». В самом начале он останавливается на гуманистических ценностях, довольно витиевато объясняя формулу «человек человеку брат», выводя из этого необходимость солидарности. В целом он делает это верно, но чересчур уж длинно.

Затем следует фраза, с которой невозможно согласиться. По мнению Андрея Леонидова, «солидарность без свободы и справедливости вырождается в уравниловку и казарменный коммунизм». То есть выходит, что этот самый казарменный коммунизм является прямым следствием солидарности, возникшим при известных условиях. Получается, что человек становится слишком уж братом другому человеку, подавляя его личность. Но остаётся ли тогда солидарность самой собою?

Очевидно, что Андрей Леонидов путает понятия и видит в солидарности некое универсальное явление, присущее любому обществу. Но нет, не каждому обществу оно присуще. Кое-где она действительно существует — в деревнях на севере европейской части России она точно есть. А вот то, что мне рассказывали волонтёры, работавшие на ликвидации последствий наводнения в Каспийске, ясно свидетельствует о том, что там всё с точностью до наоборот.

Казарменный же коммунизм является следствием отсутствия гражданского мужества в обществе вкупе с определёнными моральными установками среди лидеров.

Что такое солидарность среди простых людей? Это хотя бы элементарная взаимопомощь. Я не говорю о взаимодействии с властями — с ними нужно бороться за права жителей, добиваться, доказывать, иначе права жителей никто не учитывает. И солидарность рождается только там, где люди свободны в отстаивании справедливости для себя самих и заодно для своих соседей и товарищей по несчастью.

Когда мы смотрим на то, в каком состоянии находится рабочее движение у нас по стране в целом, то просто волосы встают дыбом. Тот самый «передовой класс» не то, что судьбу родины не берёт в свои руки, он даже о собственной судьбе не может позаботиться. Рабочим массово не платят зарплату, они работают без трудовых договоров в скотских условиях. Но они совсем не протестуют (за редкими исключениями) против этого! Они выходят на улицу только по прошествии года после последней получки, да и то, лишь когда возникает вероятность банкротства предприятия.

Счастливым исключением являются некоторые предприятия, на которых работает МПРА. Но их слишком мало, чтобы говорить о массовом рабочем движении. Зато именно они строят заново рабочий класс с тем сознанием и той солидарностью, о которых говорили классики. Рабочая солидарность без свободы и справедливости немыслима. Они идут рука об руку, и невозможно выяснить, что же из них первично. Если убрать хоть одну часть этой триады, рабочее движение станет невозможным в принципе.

Андрей Леонидов жонглирует словом «патриот». Видимо, он наслушался лозунгов КПРФ, которые мешают в своей идеологии социализм с крайне правой идеей. Социалисты интернациональны по своей сути и любят свою родину настолько, насколько это не противоречит их сущности. Но лозунг «Родина — всё, остальное — ничто» для них чужд. Такой лозунг свойственен консерватору, националисту, империалисту. В тот момент, когда интересы родины становятся превыше гуманистической идеи, patria становится в сознании человека империей, которой можно всё. А это уже не имеет никакого отношения к социализму.

Это вовсе не значит, что социалисты стремятся уничтожить свою родину. Это значит только то, что для нас интересы интернационального выше национального и имперского, а интересы гуманистического выше мещанского и авторитарного. Мы везде и всегда говорим, что нам важнее всего человек. А из слов Андрея Леонидова следует, что родина-государство для него важнее человека. И даже важнее родины-народа.

Андрей Леонидов называет социал-демократов рыночниками. Но при этом он совсем ничего не говорит о формах хозяйствования. Да, рынок как механизм торговли допустим, если его не абсолютизировать. Рынок весьма неплох как механизм регуляции распределения. Но его ни в коем случае нельзя считать идеальным средством общественного производства.

В своём тексте Андрей Леонидов не пишет ни слова о формах собственности при социализме. Хотя совершенно очевидно, что этот вопрос до сих пор не закрыт. Базовой для социалистической формации должна стать общественная собственность, при которой экономика работает только на благо общества. Частный капитал не должен владеть никакими предприятиями, которые он может использовать против общества.

Рынок вкупе с приоритетом общественной собственности может стать той самой формулой, которая решит базовые проблемы социалистической экономики. Именно с этой проблемой не смогла справиться советская экономика, что отчасти привело её к кризису и последующему коллапсу. Экономика не может быть построена только на одном лишь плановом регулировании, хотя и от него отказываться ни в коем случае нельзя. Но плановое регулирование в экономике должно существовать в первую очередь для разумного регулирования объёмов производства, а не для чего-то иного.

Самым спорным выглядит заявление Андрея Леонидова о том, что главной социальной базой социалистов является интеллигенция. Якобы только она составляет современный пролетариат. Известная логика в этом есть, но она основана только на текущем моменте, а не на понимании пролетариата вообще.

Разумеется, 2013 год показал, что более всего настроены на борьбу медики государственно-муниципальной системы здравоохранения и учёные системы РАН. У первых тотальное недовольство копилось годами, и в конце прошлого года проскочила та искра, из которой стало разгораться пламя. Но не стоит забывать, что медицина — весьма закрытое сообщество, сродни кастовому, оно очень не желает показывать обществу свои «болячки». И если удмуртские и осетинские врачи сделали решительный шаг, то в других регионах всё развивается по весьма обычному сценарию. Что касается РАН, то катализатором их недовольства стали решения правительства. Если бы не они, то мы бы не увидели их выступлений середины лета.

Другое дело, что у классиков совершенно иная позиция. Энгельс ещё в 1847 году сформулировал понятие пролетариата совершенно определённо: «Пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путём продажи своего труда, а не живёт за счёт прибыли с какого-нибудь капитала, — класс, счастье и горе, жизнь и смерть, всё существование которого зависит от спроса на труд, т.е. от смены хорошего и плохого состояния дел, от колебаний ничем не сдерживаемой конкуренции».

Переводя на современный язык, пролетариат — это все наёмные рабочие. Это и сталевары, и чиновники, и учителя, и врачи, и доярки. Современность несколько расширила их ряды. В наше время есть немало людей, которые не имеют стабильного места работы, куда они ходят каждый день. Это фрилансеры, которые постоянно зависят от текущего спроса на их услуги. Причём они могут выполнять как разовые заказы, так и наниматься на реализацию коротких проектов. Они даже более, чем постоянные работники, зависят от прихоти работодателя.

Современное понятие пролетариата должно отличаться от определения, данного Энгельсом. Судя по тому, что врачи, учёные и учителя де-факто не являются частью рынка труда, глупо говорить о том, что их положение зависит от спроса на труд. Но они полностью зависят от прихоти своего прямого начальства, от государства, которое вольно объявить любую реорганизацию или оптимизацию. Именно отсюда возник протест учёных. И именно на застойных проблемах аналогичной системы произрос протест врачей.

В таком случае, почему Андрей Леонидов не учитывает рабочих тольяттинских, калужских и питерских автомобильных заводов, которые ведут систематическую работу и добиваются от работодателя уступок? Да, они, как правило, не выдвигают политических требований, но не в этом главное. Главное, что они хотя бы отстаивают свои трудовые права.

Парадоксально, что А. Леонидов развивает идеи не столько меньшевиков, сколько большевиков. Ведь именно верные ленинцы говорили о том, что рабочий класс должен быть подчинён их партии. Он пишет: «Левоцентристская интеллигенция должна возглавить “старые пролетарские классы”». По-большевистски так пишет, по-ленински. Тогда почему Андрей Леонидов пишет программы для социалистов, а не для КПРФ?

Что касается государства, то оно, в каком бы качестве ему бы ни приходилось быть, по отношению к пролетариату выступает гегемоном и, по определению, антагонистом простого человека. И именно из этого вытекает идея, что гражданин не может быть патриотом родины-государства, которая его угнетает. Для него важнее интернациональная солидарность внутри пролетарского класса. Национальную же идею привносят правые политики, которые пытаются спекулировать на этом, пытаясь отвлечь рабочий класс от главного.

Многие указывают, что идеи Маркса и Энгельса устарели. Нет, устарели не идеи, а оценки и прогнозы. Классики не могли предвидеть мировых войн, они им даже в страшных снах не снились. Они не могли предвидеть большевистской диктатуры. Левая идея претерпела многие изменения, но базовые понятия остались прежними. Не стоит отметать определения Маркса и Энгельса только потому, что они себя называли коммунистами. Так себя могли бы называть и нынешние эсдеки, но история развесила ярлыки иначе. Поэтому моё предложение о сближении позиций не так уж и фантастично, каким кажется на первый взгляд.

Первая публикация - интернет-журнал "Рабкор"