Можно ли в принципе совместить признание И. Сталина с левыми взглядами?

 Почти 100 лет фундаментальным расколом левого движения в России было отношение к И. Сталину. Сначала это был раскол между меньшевиками и большевиками (включая сюда и Сталина с его политикой, к чему меньшевики, естественно, относились критически). Затем это был раскол внутри большевиков между Троцким и Сталиным. Позднее это стал раскол между КПСС, осудившей культ личности, и некоторой внутрипартийной фрондой, продолжавшей почитать И. Сталина. Еще позднее, в спокойную эпоху Брежнева, это стал раскол между диссидентами, критикующими сталинизм и официальной властью. Наконец в Перестройку это стал раскол между консерваторами, противящимися каким-либо реформам, и теми, кто так или иначе, выступал за реформу СССР, хотя зачастую был недоволен теми формами, которые эти реформы приняли. По моим оценкам в конце ХХ века в России число апологетов И. Сталина и тех, для кого его возвеличивание было неприемлемым, было примерно одинаково – общество раскололось ровно пополам.

Хотя среди противников Сталина много людей с правыми антикоммунистическими взглядами, однако не они нас сейчас интересуют, а интересуют люди левых взглядов, кто так или иначе является сторонником социального прогресса. Марксисты в большинстве являются антисталинистами, а КПСС в свое время осудила культ личности Сталина. Политика Сталина значительно противоречит марксизму. Согласно марксизма, социалистическая революция должна быть мировой, по крайней мере европейской, Сталин же стоил социализм в одной отдельно взятой стране. Это уже потом возник социалистический лагерь. Согласно марксизма, социалистическое государство обязано отмирать, Сталин же построил одно из самых жестких государств в истории. Таким образом сталинизм, то есть марксизм-ленинизм в его сталинской версии, не является марксизмом или, во всяком случае, довольно уязвим для критики со стороны марксизма. Не говоря уже о предсказывавшемся еще меньшевиками Термидоре, который и реализовался позднее в сталинских репрессиях – споры об этих репрессиях идут до сих пор. К тому же Термидор характерен не только репрессиями, но и загниванием, а в дальнейшем крахом режима. Что и реализовалось в распаде СССР.

Впрочем, людей, считающих себя коммунистами и марксистами, хватает и среди апологетов И. Сталина – это самые консервативные круги коммунистов. Они полагают, что Сталин творчески развил марксизм, применил его в новых исторических условиях. Что же до репрессий, то сталинисты, во-первых, полагают их оправданными, во-вторых, упорно спорят, пытаясь доказать небольшой масштаб репрессий. Но в еще большей мере апологетами И.Сталина являются не столько марксисты, сколько этатисты – сторонники сильного государства. Именно восхищение силой СССР и высоким уровнем жизни советского народа является основным источником поклонения Сталину. Он руководил страной на пике ее мощи, а потому этот авторитет страны перекладывается и на ее руководителя.

Вот такие две позиции, примирить которые было практически невозможно.

Еще раз:

1.   Если вы сталинист, значит, вы отказываетесь признавать, что конечный распад СССР был заложен еще в сталинское время и закрываете глаза на сталинские репрессии. Соответственно, противоположный лагерь считает вас моральным уродом.
    2.    Если вы антисталинист, тогда вы упираете на искажения марксизма при строительстве социализма в СССР, соответственно указываете на конечный развал СССР. И противоположный лагерь считает, что вы не признаете достижений СССР, а только занимаетесь очернительством.

Договориться было практически невозможно. Левый политический фланг (сторонники социального прогресса) был в России расколот, что и привело к резкому крену вправо (вплоть до авторитаризма) политической системы России. Достаточно сказать, что тема И. Сталина всплывала в России на каждых выборах, причем ее запускала действующая власть, используя ее для раскола оппозиции.

Однако этот фундаментальный раскол – наследие СССР. После распада СССР политическая система страны изменилась. Формальные коммунисты власть потеряли, а верхушка КПСС, власть сохранившая, позиционирует себя как либералов и сама является антисталинистской. Во всяком случае в официальной пропаганде. В политическом поле начал возникать другой фундаментальный раскол, порожденный уже новой реальностью современной России. Это раскол между либералами и социал-демократами (коммунистами).

Дорвавшиеся до власти в результате распада СССР либералы жестко ударили по народу шоковой терапией, что привело к резкому падению жизненного уровня народных масс. Правительство России проводит либеральную экономическую политику, что приводит к затяжному кризису в экономике. Идет наступление на бесплатную медицину и бесплатное образование. Еще оставшиеся социальные гарантии свертываются либо не работают. В стране фактически введен имущественный ценз на функционирование политических партий. Налицо резкое противоречие между интересами либералов и основной массы граждан России.  Вот тут бы и образовать широкую антилиберальную коалицию, но она не возникла, поскольку действовал сталинский фундаментальный раскол, описанный выше, не позволявший объединиться левому флангу.

Тем временем либералы, потеряв доверие народа и вылетев из Думы, старались создать широкое оппозиционное движение, упирая на то, что Путин авторитарен и при нем создана избирательная система, не пропускающая оппозицию в Думу путем многочисленных фальсификаций. Подчеркнем – авторитаризм Путина не нравится либералам не потому, что это авторитаризм, а потому, что сами оппозиционные либералы вылетели из власти. В 90-х те же самые люди, кто сегодня борется с авторитаризмом Путина, усиливали авторитаризм Ельцина, пропагандировали путь авторитарной модернизации и мечтали о российском Пиночете. Что же до фальсификаций, то повторим – главная проблема не в них, а в том, что многие партии просто не допускаются до выборов. К тому же устранена графа «Против всех». То есть отбор происходит еще до выборов – чиновниками. И вычеркнуть навязываемый чиновниками вариант тоже невозможно – графы соответствующей нет.

Несмотря на это, многие левые купились на демагогию либералов и включились в протестное движение просто потому, что у либералов есть ресурсы. Удальцов. Явлинский. Да и многие другие менее известные.

Но тут разразился кризис на Украине. В Киеве к власти пришли бандеровцы. В ответ на это народ Крыма и Донбасса заявил о своем самоопределении и независимости от фашистских киевских властей. Крым вышел из состава Украины и вошел в состав России. Донбассу повезло меньше, Путин не решился оказать ему явную поддержку. В результате началась война между Украиной и Донбассом.

Нет ровно ничего удивительного, что либералы поддержали киевскую хунту и стали обвинять Путина во вмешательстве в дела Украины. Либералы всегда были принципиальными врагами демократии, поэтому им глубоко наплевать на народ Донбасса, на то, что хунта применяет против мирного населения оружие массового поражения (к примеру фосфорные бомбы). Право самоопределения либералы также готовы признать за кем угодно – кроме русских. А на Донбассе о самоопределении заявили как раз русские. Европейские экономические санкции против России либералы также с энтузиазмом поддержали. Итак, в момент крупного международного кризиса, когда Мир начал балансировать на грани мировой войны (как вариант войны ядерной), либералы заняли позицию даже не компрадоров (позицию компрадоров они занимали и раньше), а коллаборационистов, то есть союзников прямого иностранного врага нашей страны. Поддержка либералов народом (и так незначительная) упала почти до нуля.

Возникли идеальные условия, чтобы создать широкую антилиберальную коалицию, поддержать усилия власти по освобождению от внешнего управления, по созданию независимой финансовой системы, как основы для реиндустриализации – без развития промышленности все разговоры о социальном государстве будут оставаться пустыми разговорами. На одной нефтяной игле социального государства не построишь.

Однако часть левого движения, особенно те, кто играл с либералами в протестные игры, оказалась захвачена инерцией протеста и продолжает играть в либеральные политические игры. Явлинский, к примеру, высказался с осуждением присоединения Крыма. Часть социал-демократов занимает такую же позицию. В авторитаризме Путина им чудится призрак сталинских репрессий – старый фундаментальный сталинский раскол продолжает действовать. Да и среди коммунистов (хотя коммунисты-то киевскую хунту осудили) этот раскол действует, что препятствует консолидации левого лагеря.

Итак, налицо неразрешимое противоречие, продолжающее сохраняться, несмотря даже на то, что политическая обстановка изменилась кардинально, и старые противоречия должны бы уйти в прошлое. Но возможно ли сделать это противоречие диалектическим, то есть выйти на какой-то более высокий уровень осмысления реальности, чем полностью снять этот старый раскол?

Что мы говорим про Сталина? Он тиран, он государственный деятель. И именно в этом возникает противоречие, поскольку одно, казалось бы, отрицает другое.

Однако в Истории бывали случаи, когда так характеризовали одного политика, и никто никаких особых противоречий не замечал. Возьмем такой характерный пример – Петр Первый. Тиран? Несомненно. Жестоко подавлял стрелецкие бунты, а причиной бунтов была его же собственная политика. Не уважал никаких прав, бороды боярам резал самолично. Петербург построил на костях крестьян. Множество протестовавших против Петра староверов предпочли сгореть, но не подчиниться. Не случайно его называли Антихристом.

Государственный деятель? Также несомненно. Провел реформу армии, без которой Россия наверняка утратила бы независимость. Для этого основал первые мануфактуры, чем положил начало в России современной промышленности. Основал флот. Да и много чего другого сделал, вплоть до издания первой газеты.

Как видите, оценки Петра вполне подобны оценкам Сталина, однако в случае со Сталиным исторические оценки приходят в неразрешимое противоречие, а в случае с Петром никто никаких особых противоречий не видит. Почему?

Все дело тут в общей оценке исторической обстановки. Петр был феодалом, монархом и монархом абсолютным. А потому никто не видит ничего странного, что он был еще и тираном. А кем же еще он должен был быть? Сторонником социальной справедливости, что ли? Примерно то же самое мы можем сказать про Елизавету, Екатерину, Александра, да и многих других царей и князей. Сделали много полезного. При этом были сволочами – это их общая классовая характеристика как феодалов. Но ведь они объективно в те годы не могли не быть феодалами, а потому эту их классовую характеристику выносят за скобки, и рассматривают только то, что они сделали полезного.

Что же до Сталина, то большевики декларировали построение общества социальной справедливости и утверждали, что полностью устранили эксплуатацию. А раз так, то политик не может быть одновременно тираном и государственным деятелем. Одно полностью противоречит второму. Вот именно это противоречие и создает неразрешимый фундаментальный раскол в левом движении России по отношению к Сталину.

Однако все это справедливо только в рамках марксизма-ленинизма, который полагает, что после капитализма наступает социализм как первая фаза коммунизма. А раз так, то не может быть ни тиранов, ни эксплуатации. А если таковые все-таки есть, значит они преступники. Власть в СССР определялась как общенародная, то есть Сталин считался представителем рабочего класса.

И то, что вполне простительно феодалам (вызывает дежурное порицание), абсолютно недопустимо для рабочего или его представителя – иначе рушится вся картина мира. Пролетариат не освобождает угнетенных от эксплуатации, а сам ее насаждает.

Но возьмем такой вариант марксизма, как ноосферный марксизм – http://www.esdek.narod.ru/1/noosfera1.htm

И это кажущееся противоречие полностью снимается.

Ноосферный марксизм, в отличие от марксизма-ленинизма, не навязывает имеющейся реальности свои схемы, а сам строит свои схемы, отталкиваясь от исторической реальности. Была ли эксплуатация в СССР? Несомненно. Что изменится от того, что прибавочную стоимость назвать не стоимостью, а прибавочным продуктом? Для работника-то какая разница, что у него отбирается - стоимость или продукт? А ведь только на этой игре слов и строилось в политэкономии социализма доказательство того, что в СССР нет эксплуатации. Был ли в СССР эксплуататорский класс? Опять же – несомненно был. Впервые о том, что коммунистические чиновники становятся новым эксплуататорским классом, сказал еще Троцкий, потом это же отметил Джилас, а уже в 70-е годы подробно обосновал Восленский в своей Номенклатуре. То есть пост-капиталистический строй, называемый в СССР социализмом, оказался строем классово-антагонистическим и эксплуататорским. Надежды на построение бесклассового общества несколько не оправдались. Плохо это или хорошо?

Не будем отвечать на этот вопрос, зададим лучше другой – могло ли быть по-другому? Судя по всему пост-капиталистическое общество (социализм) объективно является классово-антагонистическим и эксплуататорским. Только основой эксплуатации становится на частный капитал, а общественная собственность. А потому и эксплуататором становится не капиталист, а чиновник, управляющий этой общественной собственностью. Причем, это объективная необходимость. То есть, как только большевики стали проводить индустриализацию, они тут же породили класс номенклатуры. А поскольку пост-капиталистическая формация является классово-антагонистической, то никакого Советского Союза построить было бы невозможно, не создавая одновременно класса номенклатуры и классовую эксплуатацию советского народа. Что И.Сталин и осуществил.

Другое дело, что пост-капитализм является более прогрессивной формацией, чем капитализм, а потому и уровень эксплуатации ниже, чем при капитализме, а уровень жизни народа – выше.

При таком взгляде на Историю представление о Сталине, как тиране, вполне совмещается с представлением о нем, как о выдающемся государственном деятеле. Он и не мог быть никем иным как тираном, поскольку был ярким представителем номенклатуры.

 Только признавая принципиально тиранический и эксплуататорский характер И. Сталина, мы можем признавать его вклад, действительно выдающийся, в строительство России (СССР) как государства. Отказываясь признавать тиранически-эксплуататорский характер И. Сталина, мы покрываем его репрессии, а, тем самым, становимся их соучастниками хотя бы морально, и получаем обвинение в своем моральном уродстве.

Как видите, имеющийся в нашем обществе фундаментальный раскол по поводу оценки И. Сталина невозможно преодолеть, оставаясь в рамках того взгляда на Ход Истории, который принят в марксизме-ленинизме, но легко преодолевается в рамках ноосферного марксизма. Поскольку большинство апологетов Сталина не являются сторонниками марксизма, а пришли к такой позиции из соображений этатистских, государственнических – Сталин руководил нашей страной в период ее наибольшего международного авторитета – то они вполне могут сменить один вариант марксистского взгляда на Историю на другой взгляд, также марксистский. Тем более, что это помогает преодолеть раскол в левом движении.

Я предвижу, впрочем, одно возражение, которое мне непременно выдвинут. Якобы я принижаю и очерняю социализм. А почему, собственно?

Социализм лучше капитализма? Без сомнения. Посткапиталистическая формация является более прогрессивной, уровень эксплуатации меньше. А уровень жизни народа выше. И намного выше. Социализм оказался не идеальным? Позвольте, а где вы видели идеальные общества? И нам ли, жившим в СССР, не знать, что там было множество недостатков (наряду с достоинствами)?

Как раз признание реальных недостатков и их вдумчивое осмысление поможет нам в будущем этих недостатков избежать. Надо не зацикливаться на прошлом, на том, плохим или хорошим был СССР, а восстанавливать нашу промышленность и идти дальше в будущее – к следующей за социализмом общественно-экономической формации. Вполне вероятно, что и она окажется эксплуататорской и антагонистической. Ну и что? Дело же не в этом, а в том, чтобы к концу ХХI века жизнь в нашей стране была лучше, чем в 80-х годах ХХ века. Тогда и только тогда мы в конце концов и до коммунизма доберемся – главное двигаться в верном направлении.

Лысая Гора, март 2015.